Лев Толстой и французский язык
Лев Толстой – не только один из величайших писателей и мыслителей, он также является одним из самых известных полиглотов России XIX века. Он в разной степени совершенства владел более чем 15 языками. Лев Николаевич свободно говорил на французском, английском, немецком, турецком, татарском, арабском, знал латынь, греческий, болгарский, украинский, переводил с сербского, польского, чешского, итальянского и даже древнееврейского.
Французский язык Лев Толстой слышал и понимал с раннего детства.
Мать писателя, графиня Мария Николаевна Толстая, принадлежавшая к роду князей Волконских, получила прекрасное домашнее образование, переводила с французского, немецкого, итальянского языков, писала стихи, повести и романы. Но её он не помнил, Мария Николаевна умерла, когда Льву было неполных два года.
Вспоминая о своей бабушке Пелагее Николаевне Толстой Лев Николаевич писал: «...она, как все тогда, знала по-французски лучше, чем по-русски».
«Как все тогда» объясняет то, что в русских аристократических семействах дети с раннего детства воспитывались на французском языке, они начинали говорить на нем раньше, чем на родном.
В Россию в поисках лучшей доли хлынуло множество французов. В 1776 году один французский дипломат говорил: «Французов в России - как мошек в жарких странах».
«Золотым» веком французского языка в России стал конец восемнадцатого, начало девятнадцатого века. Несколько поколений русской элиты было воспитано на французском языке и французскими гувернёрами.
Первый гувернёр детей Толстых француз Проспер Шарль Антуан Тома начал занятия сначала со старшими братьями Николаем и Сергеем, а в начале 1838 г. – с младшими – Дмитрием и Львом.
На тот момент Льву было 9 лет. В доме Толстых француза называли «Сен-Тома» – это псевдоним, который гувернёр по тогдашней моде взял по прибытии в Россию.
Сен-Тома имел диплом учителя иностранных языков и преподавал детям латинский и французский языки и французскую литературу.
Своего первого гувернёра Л. Н. Толстой помнил до глубокой старости и вспоминал о нем всегда с теплотой: «Это был прекрасный человек <: >, который в совершенстве владел латынью и очень хорошо умел ее преподавать».
В возрасте 12 лет будущий писатель увлекается литературными занятиями.
Сохранились ученические сочинения Толстого на русском и французском языке, стихотворные опыты, переложения басен И.А. Крылова.
Ко дню именин своей любимой тётеньки Т.А. Ергольской юный литератор пишет стихотворение «Милой тётеньке», получившее одобрение учителя Сен-Тома.
20 июля 1840 года он написал записку Т.А. Ергольской на французском языке — и это первое сохранившееся письмо Льва Толстого.
В течение двадцати с лишним лет Лев Толстой будет писать письма своей любимой тётеньке, и почти все они (более ста) будут написаны по-французски.
Вот что пишет Толстой в дневнике: «5 июля 1854 года. Читал во время чаю, обеда и десерта, утро же все писал одно письмо тётеньке, которое пошлю, несмотря на то, что французский слог его мне очень не нравится.
Мне со дня на день становится труднее объясняться и писать по-французски, надо же эту глупую манеру писать и говорить на языке, который плохо знаешь! А сколько хлопот, потерянного времени, неясности в мыслях и нечистоты в природном языке из-за этой манеры, а необходимо!».
Лев Николаевич, конечно, сгущает краски. Французский не был для писателя иностранным, владел он им превосходно.
На нем он думал, общался, писал письма. Французский язык был для молодого писателя повседневной обыденностью.
Вот одна из дневниковых записей 22-летнего Толстого от 8 декабря 1850 г., где он разрабатывает для себя очередные «правила»: «...Не менять беспрестанно разговора с французского на русский и с р[усского] на ф[ранцузский]».
А вот еще одно подтверждение тому, что французский язык использовался писателем, как разговорный: «[18 ноября.] 1853: На мне всегда невольно отражается тон человека, с которым я говорю: он говорит напыщенно и я тоже, он мямлит и я тоже, он глуп и я тоже, он говорит дурно по-французски и я тоже».
В своих литературных произведениях Толстой использует французский язык прежде всего для описания светского общества, в высшем свете практически не говорят по-русски.
Вспомним салонные разговоры в «Войне и мире» и «Анне Карениной». Толстой для достижения максимального реализма описываемой эпохи вводил в текст своих романов целые страницы на французском языке.
«В романе Толстого, — писал «Книжный Вестник» (1866, №16—17), — по какому-то необъяснимому капризу, половина его действующих лиц говорит по-французски, и вся их переписка ведется на том же языке, так что книга едва ли не на треть написана по-французски, и целые страницы... сплошь напечатаны французским текстом (правда, с подстрочным внизу переводом).
Это оригинальное нововведение тоже действует на читателя как-то странно, и решительно недоумеваешь, для чего оно могло бы понадобиться автору?
Если он хотел своими цитатами, по массе своей делающимися злоупотреблением, доказать, что предки нашей аристократии начала текущего столетия, разные Болконские и Друбецкие, говорили чистым и хорошим французским языком, то для этого было бы достаточно одного его свидетельства, пожалуй, двух-трех фраз на книгу, и ему все охотно поверили бы, так как в этом едва кто и сомневался; поверили бы даже, что и жаргоны у них были безукоризненные, но читать книгу, представляющую какую-то смесь «французского с великорусским» безо всякой необходимости, право, не составляет никакого удобства и удовольствия».
Сам же Толстой по этому поводу говорил так: «Есть характер того времени (как и характер каждой эпохи), вытекающий из большой отчужденности высшего круга от других сословий, из царствующей философии, из особенностей воспитания, из привычки употреблять французский язык и т. д. И этот характер я старался, сколько умел, выразить».
Французский язык для Толстого – это художественный инструмент, который писатель использует для «красивой фразы или искусственной позы». Так, в 1870 г. Тургенев писал И. П. Борисову о Толстом: «Французская фраза ему противна».
Толстой как бы играет им, чтобы показать, как приторно, неестественно, холодно светское общество с его пустой болтовнёй о политике, войне, придворной жизни. Поэтому всё описание салонных бесед так скучно и однообразно, что навевает зевоту.
Вспоминая «Войну и мир», обнаруживаешь, что те персонажи романа, которым автор симпатизирует (Пьер Безухов, Андрей Болконский, Наташа Ростова), прибегают к французскому языку преимущественно тогда, когда вступают в атмосферу великосветского салона.
При описании дома Ростовых, где все члены семьи раскованы и лишены аристократической комильфотности, Толстой пользуется русским языком. Насколько живы и красочны фразы Василия Денисова, произнесённые им по-русски, настолько же вялы и скучны речи Анны Павловны Шерер, сказанные по-французски.
Великосветский «аристократизм», comme il faut, так описан Толстым в «Юности»: «Мое comme il faut состояло, первое и главное, в отличном французском языке и особенно в выговоре.
Человек, дурно выговаривающий по-французски, тотчас же возбуждал во мне чувство ненависти. «Для чего же ты хочешь говорить, как мы, когда не умеешь?» — с ядовитою насмешкою спрашивал я его мысленно».
Огромное влияние на Толстого оказал Ги де Мопассан, а особенно его роман «Жизнь». В 1893 году Лев Николаевич составил том избранных произведений Мопассана, редактировал переводы, написал предисловие к книге.
«Отверженных» Виктора Гюго Толстой считал лучшим французским романом и писал «Войну и Мир» под влиянием этой книги.
Заканчивая наш небольшой экскурс о роли французского языка в жизни и творчестве Льва Николаевича Толстого, нельзя не вспомнить о том, что огромное влияние на мировоззрение писателя оказал французский философ и писатель Жан-Жак Руссо.
В юности Лев Николаевич зачитывался его произведениями и даже носил у себя на груди портрет Руссо вместо нательного креста. Вот слова Толстого: «Руссо был моим учителем с 15-летнего возраста. В моей жизни было два великих и благодетельных влияния: это влияние Руссо и Евангелия».
«Как ни говори, а родной язык всегда останется родным. Когда хочешь говорить по душе, ни одного французского слова в голову нейдет, а ежели хочешь блеснуть, тогда другое дело».
Лев Николаевич Толстой